Какие важные имена были арестованы в Саудовской Аравии? Что стоит за арестами? Что означают аресты для внутренней политики Саудовской Аравии? Может ли Мухаммед бен Сельман продолжить свою политику «железного кулака»? Как борьба во внутренней политике отражается на внешней политике?
Какие важные имена были арестованы в Саудовской Аравии?
В пятницу (5 марта 2020 года) по распоряжению наследнего принца Мухаммеда бен Салмана в Саудовской Аравии были арестованы брат короля Сельмана Ахмед бин Абдулазиз и его племянники Мухаммед бин Наиф и Наваф бин Наиф. Принц Ахмед является сыном короля Абдулазиза. После возвращения из Лондона он сосредоточился на возможности борьбы за власть. Мохаммед бен Найеф в течение многих лет был министром внутренних дел, а затем стал первым наследным принцем. Кроме того, Мухаммед бен Найеф, отвечавший за борьбу с терроризмом, долгое время считался надежным союзником американских спецслужб.
Что стоит за арестами?
Можно сосчитать несколько причин. Во-первых, Мухаммед бен Салман на какое-то время перевернул династический баланс в политике Саудовской Аравии с ног на голову. Весьма вероятно, что эти две фигуры (Ахмед бин Абдулазиз и Мухаммед бин Найеф) боялись совершить переворот против него и что он сделал предварительный ход.
Второе можно рассматривать как шаг к тому, чтобы предотвратить любое сосредоточение силы против него, на фоне того, что у отца есть проблемы со здоровьем.
Наконец, это продолжение шагов, предпринятых Мухаммедом бен Салманом для укрепления консолидации власти. Потому что на этот раз арестованные имена являются сильнейшими действующими лицами в саудовской политике.
Что означают аресты для внутренней политики Саудовской Аравии?
Когда Мухаммеда бен Салмана назначили первым наследним принцем, он предпочел необычный метод во внутренней политике Саудовской Аравии и разрушил династический баланс во внутренней политической структуре, чтобы устранить угрозы, которые могут повернуться к нему как к единственной силовой среде после короля. Следуя этому процессу, МБС следовал политике «железного кулака» и, с одной стороны, пытался заставить замолчать диссидентов из-за рубежа, а также ликвидировать противоборствующие очаги путем ареста и другими методами. Убийство журналиста Джемаля Кашыкчи было примером, показывающим борьбу за политическую власть в стиле МБС.
Может ли Мухаммед бен Сельман продолжить свою политику «железного кулака»?
В декабре 2017 года как минимум 11 принцев Саудовской Аравии, подозреваемых в коррупции, были задержаны в ноябре во время встречи в отеле Ritz Carlton в Эр-Рияде, на которую Мухаммед бен Сальман пригласил сотни бывших и нынешних министров, бизнесменов и членов королевской семьи. Задержанных не стали отпускать и оставили под арестом в отеле.
Впоследствии все представители королевской семьи были отпущены на свободу. По официальным данным, это произошло после того, как они вернули в казну около $100 млрд.
Следовательно, такая политика ареста, инициированная против высших силовых структур, создает необходимость для МБС всегда продолжать свою политику «железного кулака».
Как борьба во внутренней политике отражается на внешней политике?
Конечно, неизбежно, что борьба за власть во внутренней политике имеет некоторые последствия для внешней политики Саудовской Аравии. Внешняя поддержка, которую МБС предоставляет для поддержания своей мощи, также может напрямую влиять на предпочтения альянса. С другой стороны, выбор альянса заставляет администрацию Эр-Рияда выполнять определенные обязательства на региональном и глобальном уровнях. С этой точки зрения, будет ли Трамп переизбран на выборах 2020 года, крайне важно для МБС. Аналогичным образом, для МБС столь же важно, чтобы наследный принц ОАЭ Мохаммед бен Заид сохранил свою власть и продолжил свою агрессивную роль. Таким образом, между этими странами существует структура альянса, которая охватывает отдельных людей, и важно поддерживать эту структуру альянса для защиты своей собственной власти. В этом отношении 2020 год либо станет поворотным моментом с точки зрения президента Трампа и МБС, либо это будет очень сложным процессом в контексте сохранения нынешнего статуса-кво.